M, Alice In Wonderland/IN VIA LIBERA

[K_von_KensKoff]

ЗЛОБА В СТРАНЕ ЧУДЕС – 1884 год. *RONDEAU Movimento de Condamin, Monaco

Черно-белый немой кинофильм, поставленный Энди Стэглиным по собственному сценарию на мотивы ненаписанной А.Толстым сказки про Деревянного Франкенштейна.
Фильм создан на студии Rondeau Movimento de Condamin. Продюсер Питер Блоу (Peter Blow).
Роли исполняют:
Папа Карла (какого Карла?) – Энди Стэглин
Джузеппа - Алекс Легран
Валентино Буратино - Энди Стэглин
Алиса - Хэйли Миллс
Ду Ремар - Дэнни Валера
Каррабас - Алекс Легран
Базилио - Макс Флешман
Мэлвин - Мэлвин МакКей
Император - Зиг Полякофф
Арлекина - А. Мэри Кейн


• УЛИЦА ЗАДНИЦЫ: Джузеппа и Папа Карла (какого Карла?) – хитры, скучны, безобразны. Унылая встреча. Скупые слова. рваная мелодия из какой-то харчевни. Безносая старуха на углу торгующая косточками от слив.

• КАМОРРА ПАПЫ КАРЛА (КАКОГО КАРЛА?): - ) стылость и пыль. Обтерханная сухая мёбель. Картина с глупейшей рожей. Пустой разговор. Груда каких-то картонок. Гнусные книжки Ламартина. Намерение Папы Карла (какого Карла?) пройтись до «Газеты».


• «ГАЗЕТА»: - какой-то пьяный угар. Алиса в черных чулках орет, задрав ноги. «Долой Манчжоу Го!». Поселяне и поселянки дикуют и ржут. Кое-где портретики Буратино.


• «ТРАНСИОРДАНИЯ»: - пробита насквозь клопами. В плюшевых нумерах, в духоте пьяный Каррабас насилует Арлекину. «Only women ble-e-ed!». Ворох загаженных нижних юбок.


• НА ПРУДАХ РИО ДЕ ОРО: - императорская строгость и ласка. Ду Ремар и Тортилья. Куча полудохлых комарей.


• КАМОРРА ПАПЫ КАРЛА (КАКОГО КАРЛА?): - Папа Карла (какого Карла?) плачет и пьян. Алиса гадко смеется. Джузеппа совсем одурел – на свет не реагирует. Папа Карла (какого Карла?): «Где же она, революция?» Икают. Кто-то дает дрозда. Свет гаснет. Картонки падают. Звякает телефонт.


• ХАРЧЕВНЯ ТРЕХ ЧЕБАКОВ: - Алиса любит Базилио. Базилио достает пиастров. «Буратино Превыше Всего!» Поселяне и поселянки рыгочут. Алиса продается Базилио. Буратино сжигает тряпки. Где-то рыщет полиция страдале.
• ДЕВЯТАЯ ПЕКАРНЯ: - полиция галопом рыщет по бубликам. Толпа требует хлеба. У хозяина надорвана борода. Бьют стекла. Чьи-то ноги. Гудят.


• АРЛЕКИНА И ДРУГИЕ: - в обшарпанном нумере, в полуподвале с решетками. Шьют, перешивают костюмчеги, плачут. Рвань, дрянь, туберкулетина.


• БЕЙ СВИНЕЙ! – полицейские гонят толпу любителей хлеба. Тут же разлетаются и парят старики, женщины, дети. Базилио едет мимо в обшарпанном драндулете. Алиса сидит рядом вниз головой.


• КОТТЕДЖИК МЭЛВИН: - прозрачный халатег Мэлвин. Музыка патефонта. Буратино читает стишки. Маменьки плакают. Где-то вдали грохот пушек. Базилио следит и гадит в кустах.


• ПОГРОМ В «ГАЗЕТЕ»: - ( полиция страдале продолжает террор. Толпа бежит сквозь «Газету». Наводят новый порядок. Кого-то подвесили за ноги.


• СТРАНА ДУРАКОВ ЧЕРЕЗ ДОРОГУ: - между мойкой и помойкой. Жестяные крыши. В ночи громыхает радио на столбе. Вещает министр Ду Ремар. Призывает к спокойствию и согласию. Ничком спит Буратино. Воют коты и собаки.


• ВОПРОС О ФРАНЦИИ: - император Легран запрещает Францию. Министры говорят кто что может. Рядом стреляют. Смачно подымается Каррабас. Крутит дулю. Ду Ремар лишается чувств. Императора сводят под руки. Черные флаги.


• КАБИНЕТ КАРРАБАСА: - бьет кулаком по столу. Министры меняются, жмурятся. Угрожает, требует и орет. Рвет бумаги. Полицейские за дверями играют в карты. Базилио ждет приема. Алиса с подбитым глазом бредет вдоль фонтанов. Мимо катит Тортилья.


• ЕЩЕ ОДИН ПОГРОМ «ГАЗЕТЫ»: - снова снуют полицейские. Пьяный Папа Карла(какого Карла?) у стенки. Облава. Базилио шманает у всех по карманам. Поселяне и поселянки подавлены. Гремят барабаны. Аресты каких-то зеленых.


• КАМОРРА ПАПЫ КАРЛА(КАКОГО КАРЛА?): - Алиса спешит по городу. В каморре насилуют Джузеппу. Полиция роется в пыльных картонках. Листает и рвет гнусные книги Ламартина.. пожирает каменные сухари Папы Карла (какого Карла?) Сам в кутузке. Ропот среди поселян и поселянок.


• ГОЛУБАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: - снова реет Буратино. Бьют стекла. Звякает конка. Клеют афишки и прокламации. Арлекина идет на панель. Алиса заседает в какой-то Комиссии по драным чулкам. Папу Карла (какого Карла?) шпыняют из карцера в карцер. Базилио пьяный в дуплет спит в городском фонтане. Снимают черные флаги. Рожи в больничном окне.


• РАССТРЕЛ ДУ РЕМАРА: - дерутся до кровавых соплей две власти. Переулки и улички переходят из левых рук в правые. Джузеппа подцепил в Азилюме сифилис. Алиса с разбитой мордой. Базилио снова рыщет. Скорый расстрел Ду Ремара. Ду Ремар хлопочет о детях. Император читает отчет.


• СНОВА ПОГРОМ «ГАЗЕТЫ»: - какие-то люди в исподнем обучаются грамоте. Неведомый трибунал освобождает Папу Карла (он папа другого Карла!). Базилио теряет работу. Арлекина спит с ним. Джузеппа стенает в боксе №5.


• УЛИЦА ЗАДНИЦЫ: - носятся какие-то бешенные. Алиса с винтовкой ищет Базилио. Базилио невменяем в каморре у Папы Карла(другого Карла!). Арлекина безумно любит его. Через улицу строем гонят актеров на земляную работу. Буратино скрывается в подземелье. Каррабас теряет власть.


• БЕЙ СТЕКЛА: - снова реют черные флаги. Показательный расстрел хозяина пекарни. Джузеппа освобожден под залог. Тортилья кается всенародно. Мэлвин съезжает из города. Император впадает в детство. Буратино исчез.


• БАНКЕТ В «ТРАНСИОРДАНИИ»: - Базилио пропивает последние пиастры с Каррабасом. Арлекина кусает ногти. «Трансиордания» горит вместе с клопами – проделка Алисы. Джузеппа и Папа Карла плетутся по бушующим уличкам.


• АРЕСТ ИМПЕРАТОРА: - погром во дворце. На месте «Трансиордании» пепелище. На пепелище Тортилья разгребает золу. Ей помогает свора актеров. Император пойман в клозете. Выскребают его оттуда. Император плачет и пудит в штаны. Поселяне требуют жертв. Алиса вещает речь. Поселянки ликуют. Джузеппа и Папа Карла спят.


• АУТ: - Голос Алисы из радио на столбе в Стране Дураков Через Дорогу. Жестяные крыши. Возле помойки сидит Буратино и жрёт ухмыляясь печеный какртофель. В помойке мертвый обгорелый Базилио.







@1884 STAGLand Publ. par Rondeau Movimento de Condamin, Monaco
«Андрей СТАГЛИН»

@музыка: Siboney

@настроение: Harare

Comments

[Вахмистр Гро]

"На заднем фоне поселяне и поселяне носят вещи в кабак" Антон Чехов. ))) Рожи в больничном окне, Базилио жрёт печоный картофель

Отменно, Энди! ))) Файне! )

А в Хараре тем временем Ян Смит подвергался сексуальным гонениям. )))

[K_von_KensKoff]

разумеется, что и Чехов. имя "Валентин" от него. и даже "Валентин бледнеет" тоже, но уже в другом, так сказать, трэке. впоследствии Валентин трансформировался в известного нам Валеру, чем приобрел некие свои черты, которые буквально сводят с ума причастных к тайне его существования... в моей голове. "Злоба в Стране чудес" - лишь преддверие этого всемирного сумасшествия.

[Вахмистр Гро]

Последняя нежность или приключения старух в сибирских афинах
Престарелые нимфы растлевали молодёжь под оперу Вагнера «Тангейзер»

У нас прекрасные бабушки, замечательные. Нам ли не знать их доброту, ласку. Мы помним и ценим их, как прекрасных хозяек, честных в труде и скромных в быту. Однако правда и в том, что даже среди них - этих, консервативных по сути, представителей пожилого поколения, есть самые настоящие оборотни. Имя им – старухи.

Эта дикая чудовищная история произошла в конце декабря у нас в Томске. В один из дней нам позвонили, и молодой человек, срывающимся от волнения голосом, представился - Фёдор. «У меня есть, что рассказать вам, - сообщил парень, – Они ведьмы!».

Договорились встретиться. Федор приехал – парень лет тридцати, высокий, в очках, многообещающий лоб с залысинами. Сел на редакционный диван – волнуется, то и дело протирает платком окуляры. Нелепейшая, идиотская история. Получилось все, по его словам, так – пришел к сестре. Оба работают на рынке, и сестра должна была докупить товару. Никого дома нет. Товар нужен сегодня – сел ждать тут же на ступеньках подъезда. Подошла незнакомая женщина весьма преклонных лет, сказала, что она соседка, знает Федоровскую сестру, и предложила подождать её возвращения у себя дома. Федор согласился. «Скучно было», - объяснил он.

То, что случилось с ним потом, Фёдор запомнит надолго, но как обычно в таких случаях бывает, поначалу ничего не предвещало беды. В обычной «хрущевской» кухоньке стоял стол, скворчала сковорода и суетилась у плиты хозяйка – «Бабушка Муза», - представилась женщина. Дама, что пригласила Фёдора, сняла шубу и пригласила за стол. На лацкане её пиджака сверкнул значок «Ветеран труда». Федору с дороги налили чаю, поставили бутылку с коньяком. Фёдор выпил, бабушки ждали какого-то Владика, хлопотали с пирогами, цитировали поэтов серебряного века…

На беляши к Музе

О том, что было потом, Фёдор рассказывал уже по дороге. Пришлось прошвырнуться с журналистским удостоверением по «нехорошему подъезду», благо соседи у нас в стране золотые - маму родную сдадут, не то, что старушку. То, что мы выяснили в итоге о престарелых любителях поэзии, повергло в шок даже нашего редактора Константина – которого, мало чем, можно уже удивить.

Жильцы квартиры напротив – пожилые супруги-пенсионеры, ничего плохого про соседей сказать не могли. Нормальные бабушки - две сестры Муза и Галина Владимировны. Культурные, хорошо одеваются, часто принимают гостей. Гости как гости – внуки, правнуки, известный депутат от коммунистов часто захаживал. Сосед сверху тоже ничего особенного не заметил, только что «часто у них гулянка с музыкой». И, в общем, ничего бы интересного мы не нашли, если бы не догадались заглянуть в соседний подъезд. От жильцов, живущих с подозрительными пенсионерками, что называется, по разные стороны стены, мы и узнали леденящие душу подробности из жизни двух одиноких геронтов. И прямо скажем, житие этих престарелых фей даже отдаленно не напоминало печальные будни обитателей домов престарелых. Женщина, назвавшаяся Еленой, в красках рассказала нам о том, как за стеной её комнаты, в соседнем подъезде, каждую субботу жильцы регулярно устраивают оргии.

- Это началось около года назад, - рассказывает Елена, – И продолжается до сих пор. Обычно всё начинается под вечер пятницы или в субботу. Часов в 10-11 тихонько заводится музыка. Классика, знаете, все время классика – что-то поют. У меня давление, и плохой сон - я на заводе «Метанол» всю жизнь проработала, так что просыпаюсь от каждого шороха. И в 12 ночи начинается: вопли, стоны как в порнофильмах. Летом один раз окно они открыли, а оттуда мужик в женских чулках выскочил (Квартира на первом этаже). В три ночи. Бежит по двору пьяный и блажит. Я на следующий день к ним иду. Стучусь, а мне открывает эта женщина – вроде ничего необычного, только глаза странные. Я ей говорю, прекратите, дескать, а она молчит. Смотрит на меня, и молчит, а потом вдруг… так засмеется страшно: «Тебе, - говорит, - ласточка, не понять секрета моего женского счастья».

А бабушка сказала…

Об этом «сомнительном» счастье Фёдор вспоминает с содроганием. «Скорее всего, - говорит он, - в коньяк что-то подмешали…»

- Когда я увидел все это, - рассказывает он, – подумал, что это сон. Потом понял, что нет. Это не сон, и лежу я на полу в кухне голый, а ко мне из коридора ползет баба Муза. Она ползет, хрюкает, как свинья, и груди, знаете, так шлёпаются друг о друга. «Знаешь, - говорит, - что бабушка сказала? Бабушка сказала: «Свинух!». Возьми меня, негодяй!». Я вскочил, и бегом оттуда. В коридоре столкнулся с мужиком - тот тоже был голый, и почему-то в лифе, он меня стал за разные части хватать. Я ударил его, он повалился на эту Музу. Я к дверям, а они закрыты, и эти двое визжат на полу – чистый Содом. Дверь открыл – не помню как, залетел к сестре, всего аж трясет. А утром, что характерно, штаны свои нашел возле подъезда – на перилах аккуратно висели…

Стоит ли говорить, что мы лично решили познакомиться с обитателями «салона». Приехали мы сюда под вечер, без труда нашли указанный нам Федором дом на улице Интернационалистов – типичную для Каштака пятиэтажку-«хрущи». Рядом, в паре десятков метров, музыкальная школа, из которой после занятий разбредались утомленные Мельпоменой школьники. Ничего необычного. Зашли в подъезд – неприметная стальная дверь. К слову, заглянуть в окна подозрительного жилища нам не удалось – все они были наглухо забраны шторами. Так что, самое оптимальное, что мы могли сделать - купить пива и занять позицию прямо на площадке в подъезде. Ждать пришлось долго, но мы дождались…

А потом они раздевались

Не будем вдаваться в подробности: как выслеживали, кто это был, и как нам удалось развязать ему язык. Это будет нашей с ним маленькой тайной. Скажем лишь, что это был завсегдатай салона «бабушки Музы». И самое главное - парень подтвердил все то, о чем нам говорил Фёдор. Раз в месяц он – менеджер одной крупной организации, пользовался услугами престарелых жриц любви. Дамы всегда были любезны с ним. Он называл их «мои бабули». С ними в отличие от жены, он мог быть самим собой. Собирались обычно вчетвером: двое надвое. Он приходил в десять, они жарили пироги, накрывали на стол. Ждали Владислава Витальевича – интеллигентного физика – доцента одного из томских вузов. Иногда приходил депутат – дядя Петя, как его все называли, тот самый коммунист, о котором рассказывали соседи. После пили коньяк, ром. Бабушка Муза предпочитала виски. Читали друг другу стихи, танцевали. Доцент Владислав Витальевич умело аккомпанировал на баяне: «На сопках Манчжурии» или залихватский матлот. Разгоряченные спиртным нимфы плясали, а потом…

А потом они раздевались. И каждый раз все было по-разному, но, по словам нашего менеджера, дамы выделывали такое, что не снилось и квалифицированным проституткам. Иногда это были изысканные садо-мазо игрища, иногда дикие оргии с участием безногого инвалида-соседа и его жены – библиотечного работника. Иногда бабушка Муза, обрядившись в форму сотрудника милиции, ставила «провинившихся» на учёт, или Галина Владимировна пела комсомольские песни, оперируя исполинским дилдо. Разнузданные игрища продолжались, как правило, всю ночь. Но неизменным на каждой встрече было одно – чарующая музыка Вагнера.

:***

- А, что говорю, хоть за опера была? – спросил я нашего менеджера среднего звена.
- «Тангейзер», - сказал парень и улыбнулся. – Знаете, вот это вот: «Альс ду-у ин кюнэм Занге унс бесштриттест, бальд зиграйщ геген…» Что-то в этом духе, дальше я не разобрал – не смог расшифровать с диктофона. Да и не надо.

Мы стояли в павильоне на площади Кирова, там столики и все такое, Мы – это я, наш редактор Фролов и этот господин из Сан-Марино. Фёдор прийти на встречу отказался. А через несколько дней мне, пришедшему «на беляши к Музе», чтобы лично познакомиться с жизнелюбивыми сёстрами, открыли дверь и сказали, что жильцы съехали. И куда – это, решительно, неизвестно. Так что, мой вам совет - присмотритесь к соседям. Быть может, именно сейчас за вашей стеной кто-то опускает иглу на пластинку с «Тангейзером».


Павел Куганов

[K_von_KensKoff]

На беляши к Музе

e;jc ужоснах. а вот "на беляши к Музе Маус" помнится ходила известная северская корреспондентка, укатившая на историческую родину в ПредТрансСильванию!