не надо мне рассказывать про особый путь. когда я смотрю на иконы Андрея Рублева, мне не приходит на ум назвать это живописью. неееет. подверженность существующим в его время канонам утвердила кисть живописца в мертвости двухмерного пространства. да, Рублев тем и удивителен, что опоэтизировал мертвый канон, придал ему линейную гармонию. но, собственно, он опоэтизировал гармонию неподвижности, застоя, мертвости, в которой постоянно и пребывает так называемый "русскиймир". уже тогда канон висел над здравым смыслом постижения пространства. и европейские живописцы рьяно вторгались в подобные "каноны", рисуя всё более оживленные лики мадонн и святых. в это же самое время на руси по-прежнему черные доски отображали незыблемый канон неподвижности. и это не был символ вечности. это скорее символ смерти.